Сохранять веселое расположение духа в невеселом, крайне ответственном деле — это очень нелегко, а между тем веселость необходима; без нее ни в чем не может быть успеха.
Кумиров на свете больше, чем реальных ценностей.
Как? Ты ищешь? Ты стараешься умножить в десять, во сто раз? Ты ищешь последователей? — В таком случае ищи одних нулей.
Страсть к порядку свидетельствует о недостатке порядочности.
Что из того, что я прав? Я прав слишком во многом.
Все мудрецы и во все времена высказывали одинаковое суждение о жизни. Жизнь, по их мнению, ничего не стоит...
Нет никакого смысла сочинять басни о каком-то «ином» мире, если нас не пробуждает к этому инстинкт презрения к жизни, склонность унижать ее, клеветать на неё: в данном случае мы мстим жизни за себя тем, что измышляем фантасмогонию об «иной», «лучшей» жизни.
Во все времена люди воображали, что знают истинную причину явлений. Откуда же они почерпнули это знание, или, если точнее, эту веру?
Все средства, которыми до сих пор старались сделать человечество нравственным, в самой основе своей были безнравственны.
Стремление к твердой вере еще не доказывает обладания ею, а скорее наоборот. Кто имеет веру, тот может позволить себе роскошь скептицизма, так как чувствует твердую почву под ногами и не боится поскользнуться.
Виды не совершенствуются: слабые постоянно одерживают верх над сильными благодаря тому, что они многочисленнее и умнее. Дарвин позабыл про дух, а у слабых духовная сторона больше развита.
Умным становится тот, кто считает ум необходимым для себя.
Для некоторых пороков человек стал слишком тяжел, и поэтому они исчезают.
В понятии о «прекрасном» человек ставит себя мерилом, и в некоторых случаях даже преклоняется перед собой.
«Не заботится о личной пользе» — слова эти просто фиговый листок. В сущности они значат: «Я разучился понимать, в чем моя польза». Человек погиб, раз он сделался альтруистом.
Больной — паразит общества. Наступает момент, когда жить дольше становится неприличным.
Надо уметь гордо умирать, если уже не в состоянии дольше жить.
В сущности, естественная смерть тоже противоестественна, как и самоубийство. Ведь человек умирает не по чужой, а по своей вине, только смерть его наступает не в урочное время и против воли человека, при самых отвратительных условиях, как настоящая смерть труса! Из любви к жизни следовало бы желать другого рода смерти — смерти свободной, сознательной, не являющейся делом слепого случая или нечаянности.
Равнодушие есть одно из проявлений силы.
Искренность реже всего встречается среди моралистов и святош.
