Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.
Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.
Опасность мудрого состоит в том, что он до безумия влюбляется в глупость.
Кто хочет оправдать существование, тому надобно ещё и уметь быть адвокатом бога перед дьяволом.
Богу, который любит, не делает чести заставлять любить себя. Он скорее предпочёл бы быть ненавистным.
Каждая церковь — камень на могиле богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
Сильнее всего ненавистен верующему не свободный ум, а новый ум, обладающий новой верой.
Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх.
Чтобы понадобился тормоз, необходимо прежде всего колесо.
Моральные люди получают свое самоудовлетворение при угрызении совести.
Большинство людей слишком глупы, чтобы быть корыстными.
Правдивый человек в конце концов приходит к пониманию, что он всегда лжёт.
Давать каждому своё — это значило-бы: желать справедливости и достигать хаоса.
Я не понимаю, зачем заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-либо, достаточно лишь сказать о нём какую-нибудь правду.
Вовсе не легко отыскать книгу, которая научила нас столь же многому, как книга, написанная самими.
Если бы богине музыки вздумалось говорить не тонами, а словами, то пришлось бы затыкать себе уши.
Убожество в любви охотно маскируется отсутствием достойной любви.
Любовь к жизни — это почти противоположность любви к долгожительству. Всякая любовь думает о мгновении и вечности, — но никогда о «продолжительности».
Требование взаимности не есть требование любви, но тщеславия и чувственности.
Ревность — остроумнейшая страсть и тем не менее всё ещё величайшая глупость.
Кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, тот вернее всего делает ставку на брак.
Есть дающие натуры, а есть воздающие.
После опьянения победой всегда появляется чувство большой утраты: наш враг мертв! Даже потерю друга мы оплакиваем не столь глубоко — и оттого громче.
Помимо нашей способности к суждениям мы обладаем еще и нашим мнением о нашей способности судить.
Наши недостатки есть лучшие наши учителя: но к лучшим учителям всегда бываешь неблагодарным.
Всякое сильное ожидание переживает свое исполнение, если последнее наступает раньше, чем его ожидали.
Иной находит свое сердце не раньше, чем он теряет свою голову.
Человек придает поступку ценность, но как удалось бы поступку придать ценность человеку!
Хваля, хвалишь всегда самого себя: порицая, порицаешь всегда другого.
Мы более искренни по отношению к другим, чем по отношению к самим себе.
Собака оплачивает хорошее расположение к себе покорностью. Кошка наслаждается при этом собою и испытывает сладострастное чувство силы: она ничего не дает обратно.
Когда мы желаем отделаться от какого-то человека, нам надобно лишь унизить себя перед ним — это тотчас же заденет его тщеславие, и он уберется восвояси.
Иной лишь после смерти делается великим — через эхо.
Вера в причину и следствие коренится в сильнейшем из инстинктов: в инстинкте мести.
Для того, кто сильно отягчён своим разумом, аффект оказывается отдыхом: именно в качестве неразумия.
И глубокая ненависть есть идеалистика: делаем ли мы при этом из нашего противника бога или дьявола, в любом случае мы оказываем ему этим слишком много чести.
Толковать свои склонности и антипатии как свой долг — большая нечистоплотность «добрых».
Наши самоубийцы дискредитируют самоубийство — не наоборот.
Непрерывно упражняясь в искусстве выносить всякого рода ближних, мы бессознательно упражняемся выносить самих себя, что, по сути, является самым непонятным достижением человека.
«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь своего ближнего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.
Есть чёрствость, которой хотелось бы, чтобы её понимали как силу.
Чтобы взваливать неприятные последствия собственной глупости на саму свою глупость, а не на свой характер, — для этого требуется больше характера, чем есть у большинства людей.
У нас есть что сказать друг другу: и как хорошо нам спорить — ты влеком страстями, я полон оснований.
